Низами, который покоя не дает армянским фальсификаторам
Низами, который покоя не дает армянским фальсификаторам
Некий Генрих Бабаджанян ( армянский "специалист" с тюркской фамилией) попытался оторвать Низами от азербайджанской культуры. Это не первая попытка армянских фальсификаторов поставить под сомнение азербайджанское происхождение великого поэта Низами. Так можно поставить под сомнение китайское происхождение Конфуция только потому, что в те времена не было слова Китай. На Востоке в те времена, как во всем мире, людей рознили по религиозному или географическому принципу. Понятие нация это позднее понятие, введенное в оборот после Великой Французской революции. Об этом читайте в статье, состоящей из трех частей:
Персидские националисты, при полной моральной и интеллектуальной поддержке некоторых армянских кругов, претендуют на наследие азербайджанского народа не впервые. При этом, как точно подметил сам Низами,
Чтоб оправдаться, мой обчистив двор,
Хозяина поносит наглый вор.
Когда облава на воров идет:
«Держите вора!» — первым вор орет.
Пускай воруют, так тому и быть, —
Но злоязычья не могу простить...
("Лейли и Меджнун", пер. Т.Стрешневой), т.е., сами безосновательно обвиняют азербайджанцев в том, что, дескать, последние «вдруг» заинтересовались Низами только в эпоху СССР, где-то в 1930-40-х гг.
К счастью, остались вот такие свидетельства, в том числе от самой известной армянской поэтессы, прекрасному знатоку творчества Низами и переводчице многих его поэм на русский язык, Мариэтты Шагинян: «Кое-кто в Иране в сороковых годах, в связи с приближающимся юбилеем, поднял ярую кампанию за полную принадлежность Низами к персидской культуре….Задолго до юбилейной даты, еще в 1925 году, советский ученый-востоковед Ю.Н.Марр отправился в научную командировку в Иран, который он и раньше знал и любил…. Его удивило, между прочим, резко отрицательное, не то небрежное, не то враждебное отношение персов к Хакани и Низами. По мнению Марра, такое отношение объясняется тем, что сами персы не считают и не могут считать этих двух поэтов, уроженцев и жителей кавказского Азербайджана, за своих национальных писателей». Далее поэтесса цитирует самого академика Марра, перечисляющего представителей персидской интеллигенции Тегерана, с которыми он обсуждал Низами (и Хагани), например, «с правнуком знаменитого Каем Мекама, поэта», «популярнейшему в современном Иране королю поэтов – Мелэк ош-Шоэра Бехар», и, «молодому поэту Саиду Нефиси», который и сделал известное признание, что: «Низами – не персидский поэт, он родился в азербайджанской семье, жил и работал в азербайджанской среде, и стихи его непонятны персу» («Этюды о Низами», Ереван, 1955; переизд.: Баку, 1981, с. 6-7).
«До XVII в. ни у кого не было сомнений в том, что Низами родился, безвыездно жил и умер в Гяндже (откуда и происходит его прозвище Гянджеви, т.е. из Гянджи). В самых достоверных сборниках биографий поэтов, таких как «Ауфи Садид-ад-дин» (XIII в.) и «Доулатшах Самарканди» (XV в.) городом рождения Низами указывается Гянджа, в которой он жил практически безвыездно и в которой умер.
После одного комментария в биографическом сочинении «Атешкида» («Atashkadah») Хаджи Лютф Али Бека (XVIII в.) появились сомнения, начались разногласия. В частности, за основу утверждения о том, что Низами родился не в Гяндже а в городе Куме взяты строки из сборника «Атешкиде», цитирующие такой куплет из рукописей «Искандер-намэ»:
Хотя я затерян в море Гянджи, словно жемчужина,
Но я из Кухистана (букв. «Горной страны»), города Кум,
В Тафрише (Tafrish) есть деревня, и свою славу (букв. «свое имя»)
Низами стал искать оттуда.
До нас дошел единственный экземпляр «Атешкиды» Хаджи Лютф Али Бека. У этого экземпляра вырваны первые четыре страницы биографии Низами, и книга начинаются прямо с «Кумской гипотезы». А что было на вырванных страницах и как комментировал «Кумскую гипотезу» сам Хаджи Лютф Али Бек — не известно.
Некоторые исследователи трактуют этот куплет в «Атешкида» так: якобы Низами родился в Иране, в 72 км на юг от Тегерана, где расположен город Кум (Qom или Kum).
Сомнения были разрешены еще в первой половины XX в. после академического подхода к этой проблеме. В XX в. авторитетные востоковеды, занимаясь этим вопросом, выявили, что в старейших рукописях «Искандер-намэ» этой строки нет, а вставка их в поздние варианты «Искендер-наме» — фальсификация.
Авторитетный низамивед акад. Е.Э. Бертельс писал: «Эта строка, как уже было отмечено английским востоковедом Риё — позднейшая вставка и Низами не принадлежит. Это утверждение Риё вполне подтверждается и нашими материалами. В лучшей и старейшей из известных мне рукописей Низами, принадлежащей Национальной библиотеке в Париже и датированной 763 г. хиджри (1360 г. н. э.), этой строки также не имеется» Переводчица произведений Низами на армянский язык Мариэтта Шагинян также утверждала, что упоминание города Кума — всего лишь поздний вымысел и Низами Гянджеви принадлежит Азербайджану: «Это поздние вставки идеологически мотивированных переписчиков в одну из поэм поэта, и проще говоря, фальсификация» [[7], с. 19]. Как дополнительное доказательство того, что Гянджи — родной город поэта, М. Шагинян приводит такие слова Гете — одного из самых ранних поклонников творчества азербайджанского поэта в Европе: «Вообще же он (Низами) вел, соответственно своему спокойному занятию, спокойную жизнь под Сельджукидами и был похоронен в своем отечественном (родном) городе Гяндже».
Азербайджанский низамивед проф. Рустам Алиев, более подробно анализируя эти строки со стилистической точки зрения, выявил достаточно существенные изъяны: «…Как доказали В. Дастгирди, Е.Э. Бертельс и С. Нафиси (курсив наш. — Дж. М.), сообщение о том, что якобы Низами родом из Кума, помещено на основе двух бейтов, внесенных текст «Искендер-наме» («Икбал-наме») впоследствии, видимо, патриотами города Кума и поклонниками Низами. Приведем подлинный текст этих бейтов:
Низами, открой замок сокровищницы,
До каких пор и доколь ты будешь пленником Гянджи (сокровищницы)?
Выложи, если ты уложил какую-нибудь дичь,
Пускай [ее] в хождение, если накопил сокровищницу.
Текстолог, знакомый с особенностями поэтики Низами, сразу заметит, что здесь поэт обыгрывает лексическое значение слово «гянджа», которое обозначает «сокровищница».
Если более понятно передать смысл этих строк, то он будет таков: «До каких пор ты будешь оберегать сокровищницу своих мыслей в этом городе-сокровищнице (Гяндже)! Покажи всем, что если ты поймал в этом море мыслей редкую дичь, улов (поэтический образ), сделай доступной всем людям эту сокровищницу мыслей, которую ты накопил». Здесь мы видим также и повторение излюбленной жалобы Низами: «До каких пор ты будешь пленником Гянджи, вырвись из нее на арену мира».
Эти бейты тесно связаны между собой общей мыслью, составляют единое целое. Однако это не помешало последующим переписчикам-интерполяторам (патриотам Кума) вставить между цитируемыми бейтами еще два двустишия:
Подобно жемчужине, я затерян в море Гянджи,
Но я из Кухистана, города Кума.
В Тафрише есть деревня по имени «Та»,
Низами оттуда стал искателем [славного] имени.
В этих четырех вставных строчках содержится сразу несколько вопиющих ошибок. Неправильно написано слово «Кухистан», город Кум не имел никакого пригорода, области или округа под названием «Кухистан». Наконец, самое главное, «как показало сравнение текстов „Икбал-наме“, ни в одном из древнейших списков поэмы этих строк нет»
Кроме этого некоторые востоковеды обратили внимание на логические ошибки в подходе «Атешкида». Они заявили, что если даже то, о чем говорится в «Атешкида», правда, из этого куплета не вытекает однозначного вывода, что речь идет об иранском городе Кум. Может, имелся в виду другой город Кум? На Востоке есть несколько местностей с таким названием. Например, недалеко от Гянджы (в 116 км) по сей день имеется населенный пункт Кум, который до VII–VIII в. был большим городом.
Еще раз о языке Низами. Низами писал на персидском, или точнее на фарси. В те времена арабский язык на обширном восточном пространстве был языком науки, а фарси языком поэзии. Ну разве язык, на котором пишет свои произведения автор, может служить основанием присваивать автору то или иное этническое происхождение. Все величайшие произведения древнеримской цивилизации были написаны на древнегреческом языке. Светлов, Маршак, Пастернак, Бродский и многие другие писали на русском языке, но никто не сомневается в их еврейском происхождении. Эйнштейн писал на немецком, английском языке. То, что он был евреем никто не подвергает сомнению. А Шагинян? Писала на русском языке. И что? Она перестала быть армянской. А великий армянский поэт Саят-Нова, чьи подавляющее большинство стихов написана на азербайджанском языке.
Разве французский язык не был в 19 веке в России практически государственным языком. Например, все внешнеполитические документы, переписки велись только на французском языке.
8. И потом, приведу цитаты из самого Низами:
„Хотим, чтоб в честь Меджнуновой любви
Гранил, как жемчуг, ты слова свои…
Арабской ли, персидской ли фатой
Украсишь прелесть новобрачной той…
Мы знаем толк в речениях людских,
Мы замечаем каждый новый стих.
Но к тюркским нравам непричастен двор,
Нам тюркский неприличен разговор.
Раз мы знатны и саном высоки,
То и в речах высоких знатоки!
Прочёл я… Кровь мне бросилась в лицо, —
Так, значит, в ухе рабское кольцо!“
Или
„Не сломят меня эти бессердечные,
Я жалуюсь тем, которых ещё нет на свете,
Моего тюркства в этой Абиссинии не признают,
И поэтому не едят моей вкусной окрошки.“
Да, тогда самоназвание народа стал тюрки.
Мне представляется всего этого достаточно, чтобы не сомневаться кто такой Низами, его этническое происхождение.
Но Низами давно пересек порог отеческого дома и стал сыном мировой цивилизации.
Низами, который покоя не дает армянским фальсификаторам
Некий Генрих Бабаджанян ( армянский "специалист" с тюркской фамилией) попытался оторвать Низами от азербайджанской культуры. Это не первая попытка армянских фальсификаторов поставить под сомнение азербайджанское происхождение великого поэта Низами. Так можно поставить под сомнение китайское происхождение Конфуция только потому, что в те времена не было слова Китай. На Востоке в те времена, как во всем мире, людей рознили по религиозному или географическому принципу. Понятие нация это позднее понятие, введенное в оборот после Великой Французской революции. Об этом читайте в статье, состоящей из трех частей:
1.https://dzen.ru/media/id/5f47313694c86652b080ee19/6489e83538c1ca45304de605
2.https://dzen.ru/media/id/5f47313694c86652b080ee19/648bc62cd7291f01e98abdd3
3.https://dzen.ru/media/id/5f47313694c86652b080ee19/648c403e7fe12d17f1e2f841
Персидские националисты, при полной моральной и интеллектуальной поддержке некоторых армянских кругов, претендуют на наследие азербайджанского народа не впервые. При этом, как точно подметил сам Низами,
Чтоб оправдаться, мой обчистив двор,
Хозяина поносит наглый вор.
Когда облава на воров идет:
«Держите вора!» — первым вор орет.
Пускай воруют, так тому и быть, —
Но злоязычья не могу простить...
("Лейли и Меджнун", пер. Т.Стрешневой), т.е., сами безосновательно обвиняют азербайджанцев в том, что, дескать, последние «вдруг» заинтересовались Низами только в эпоху СССР, где-то в 1930-40-х гг.
К счастью, остались вот такие свидетельства, в том числе от самой известной армянской поэтессы, прекрасному знатоку творчества Низами и переводчице многих его поэм на русский язык, Мариэтты Шагинян: «Кое-кто в Иране в сороковых годах, в связи с приближающимся юбилеем, поднял ярую кампанию за полную принадлежность Низами к персидской культуре….Задолго до юбилейной даты, еще в 1925 году, советский ученый-востоковед Ю.Н.Марр отправился в научную командировку в Иран, который он и раньше знал и любил…. Его удивило, между прочим, резко отрицательное, не то небрежное, не то враждебное отношение персов к Хакани и Низами. По мнению Марра, такое отношение объясняется тем, что сами персы не считают и не могут считать этих двух поэтов, уроженцев и жителей кавказского Азербайджана, за своих национальных писателей». Далее поэтесса цитирует самого академика Марра, перечисляющего представителей персидской интеллигенции Тегерана, с которыми он обсуждал Низами (и Хагани), например, «с правнуком знаменитого Каем Мекама, поэта», «популярнейшему в современном Иране королю поэтов – Мелэк ош-Шоэра Бехар», и, «молодому поэту Саиду Нефиси», который и сделал известное признание, что: «Низами – не персидский поэт, он родился в азербайджанской семье, жил и работал в азербайджанской среде, и стихи его непонятны персу» («Этюды о Низами», Ереван, 1955; переизд.: Баку, 1981, с. 6-7).
«До XVII в. ни у кого не было сомнений в том, что Низами родился, безвыездно жил и умер в Гяндже (откуда и происходит его прозвище Гянджеви, т.е. из Гянджи). В самых достоверных сборниках биографий поэтов, таких как «Ауфи Садид-ад-дин» (XIII в.) и «Доулатшах Самарканди» (XV в.) городом рождения Низами указывается Гянджа, в которой он жил практически безвыездно и в которой умер.
После одного комментария в биографическом сочинении «Атешкида» («Atashkadah») Хаджи Лютф Али Бека (XVIII в.) появились сомнения, начались разногласия. В частности, за основу утверждения о том, что Низами родился не в Гяндже а в городе Куме взяты строки из сборника «Атешкиде», цитирующие такой куплет из рукописей «Искандер-намэ»:
Хотя я затерян в море Гянджи, словно жемчужина,
Но я из Кухистана (букв. «Горной страны»), города Кум,
В Тафрише (Tafrish) есть деревня, и свою славу (букв. «свое имя»)
Низами стал искать оттуда.
До нас дошел единственный экземпляр «Атешкиды» Хаджи Лютф Али Бека. У этого экземпляра вырваны первые четыре страницы биографии Низами, и книга начинаются прямо с «Кумской гипотезы». А что было на вырванных страницах и как комментировал «Кумскую гипотезу» сам Хаджи Лютф Али Бек — не известно.
Некоторые исследователи трактуют этот куплет в «Атешкида» так: якобы Низами родился в Иране, в 72 км на юг от Тегерана, где расположен город Кум (Qom или Kum).
Сомнения были разрешены еще в первой половины XX в. после академического подхода к этой проблеме. В XX в. авторитетные востоковеды, занимаясь этим вопросом, выявили, что в старейших рукописях «Искандер-намэ» этой строки нет, а вставка их в поздние варианты «Искендер-наме» — фальсификация.
Авторитетный низамивед акад. Е.Э. Бертельс писал: «Эта строка, как уже было отмечено английским востоковедом Риё — позднейшая вставка и Низами не принадлежит. Это утверждение Риё вполне подтверждается и нашими материалами. В лучшей и старейшей из известных мне рукописей Низами, принадлежащей Национальной библиотеке в Париже и датированной 763 г. хиджри (1360 г. н. э.), этой строки также не имеется» Переводчица произведений Низами на армянский язык Мариэтта Шагинян также утверждала, что упоминание города Кума — всего лишь поздний вымысел и Низами Гянджеви принадлежит Азербайджану: «Это поздние вставки идеологически мотивированных переписчиков в одну из поэм поэта, и проще говоря, фальсификация» [[7], с. 19]. Как дополнительное доказательство того, что Гянджи — родной город поэта, М. Шагинян приводит такие слова Гете — одного из самых ранних поклонников творчества азербайджанского поэта в Европе: «Вообще же он (Низами) вел, соответственно своему спокойному занятию, спокойную жизнь под Сельджукидами и был похоронен в своем отечественном (родном) городе Гяндже».
Азербайджанский низамивед проф. Рустам Алиев, более подробно анализируя эти строки со стилистической точки зрения, выявил достаточно существенные изъяны: «…Как доказали В. Дастгирди, Е.Э. Бертельс и С. Нафиси (курсив наш. — Дж. М.), сообщение о том, что якобы Низами родом из Кума, помещено на основе двух бейтов, внесенных текст «Искендер-наме» («Икбал-наме») впоследствии, видимо, патриотами города Кума и поклонниками Низами. Приведем подлинный текст этих бейтов:
Низами, открой замок сокровищницы,
До каких пор и доколь ты будешь пленником Гянджи (сокровищницы)?
Выложи, если ты уложил какую-нибудь дичь,
Пускай [ее] в хождение, если накопил сокровищницу.
Текстолог, знакомый с особенностями поэтики Низами, сразу заметит, что здесь поэт обыгрывает лексическое значение слово «гянджа», которое обозначает «сокровищница».
Если более понятно передать смысл этих строк, то он будет таков: «До каких пор ты будешь оберегать сокровищницу своих мыслей в этом городе-сокровищнице (Гяндже)! Покажи всем, что если ты поймал в этом море мыслей редкую дичь, улов (поэтический образ), сделай доступной всем людям эту сокровищницу мыслей, которую ты накопил». Здесь мы видим также и повторение излюбленной жалобы Низами: «До каких пор ты будешь пленником Гянджи, вырвись из нее на арену мира».
Эти бейты тесно связаны между собой общей мыслью, составляют единое целое. Однако это не помешало последующим переписчикам-интерполяторам (патриотам Кума) вставить между цитируемыми бейтами еще два двустишия:
Подобно жемчужине, я затерян в море Гянджи,
Но я из Кухистана, города Кума.
В Тафрише есть деревня по имени «Та»,
Низами оттуда стал искателем [славного] имени.
В этих четырех вставных строчках содержится сразу несколько вопиющих ошибок. Неправильно написано слово «Кухистан», город Кум не имел никакого пригорода, области или округа под названием «Кухистан». Наконец, самое главное, «как показало сравнение текстов „Икбал-наме“, ни в одном из древнейших списков поэмы этих строк нет»
Кроме этого некоторые востоковеды обратили внимание на логические ошибки в подходе «Атешкида». Они заявили, что если даже то, о чем говорится в «Атешкида», правда, из этого куплета не вытекает однозначного вывода, что речь идет об иранском городе Кум. Может, имелся в виду другой город Кум? На Востоке есть несколько местностей с таким названием. Например, недалеко от Гянджы (в 116 км) по сей день имеется населенный пункт Кум, который до VII–VIII в. был большим городом.
Более подробно со ссылками
https://ru.wikisource.org/…/%D0%9E_%D0%BD%D0%B5%D0%BA%D0%BE…
По материалам интернета.
Еще раз о языке Низами. Низами писал на персидском, или точнее на фарси. В те времена арабский язык на обширном восточном пространстве был языком науки, а фарси языком поэзии. Ну разве язык, на котором пишет свои произведения автор, может служить основанием присваивать автору то или иное этническое происхождение. Все величайшие произведения древнеримской цивилизации были написаны на древнегреческом языке. Светлов, Маршак, Пастернак, Бродский и многие другие писали на русском языке, но никто не сомневается в их еврейском происхождении. Эйнштейн писал на немецком, английском языке. То, что он был евреем никто не подвергает сомнению. А Шагинян? Писала на русском языке. И что? Она перестала быть армянской. А великий армянский поэт Саят-Нова, чьи подавляющее большинство стихов написана на азербайджанском языке.
Разве французский язык не был в 19 веке в России практически государственным языком. Например, все внешнеполитические документы, переписки велись только на французском языке.
8. И потом, приведу цитаты из самого Низами:
„Хотим, чтоб в честь Меджнуновой любви
Гранил, как жемчуг, ты слова свои…
Арабской ли, персидской ли фатой
Украсишь прелесть новобрачной той…
Мы знаем толк в речениях людских,
Мы замечаем каждый новый стих.
Но к тюркским нравам непричастен двор,
Нам тюркский неприличен разговор.
Раз мы знатны и саном высоки,
То и в речах высоких знатоки!
Прочёл я… Кровь мне бросилась в лицо, —
Так, значит, в ухе рабское кольцо!“
Или
„Не сломят меня эти бессердечные,
Я жалуюсь тем, которых ещё нет на свете,
Моего тюркства в этой Абиссинии не признают,
И поэтому не едят моей вкусной окрошки.“
Да, тогда самоназвание народа стал тюрки.
Мне представляется всего этого достаточно, чтобы не сомневаться кто такой Низами, его этническое происхождение.
Но Низами давно пересек порог отеческого дома и стал сыном мировой цивилизации.
Кямран Рустамов
Xudaferin.eu
16:43