Уважаемые читатели! На страницах «XUDAFERİN.EU» будем опубликовать книгу известного Французского историка Жорж де Малевила  «Армянская трагедия 1915 года». В этом книге подтверждаеться что, никогда не было так называемый «армянского геноцида». 

Georges de Maleville «La tragédie arménienne de 1915»

Жорж де Малевил «Армянская трагедия 1915 года»

Выступление представителей партии “Иттихад” на съезде партии Дашнак” не является точно установленным фактом, поскольку на него нет надежных ссылок100. Но то, что эти предложения были сделаны армянам – известно доподлинно, так как они были повторены в сентябре 1914 года во время секретных переговоров между судьей из Вана, членом комитета партии “Союз и Прогресс”, Насиббеком и армянским депутатом турецкого парламента Папазяном, который и пишет об этом в своих мемуарах. В действительности, какая беспечность! План, который оттоманские лидеры предлагали применить против русских, был сразу же после начала войны использован армянами против самих турок. В декабре 1914 г. член оттоманского правительства Гарро Пасдермаджян, принимавший участие на съезде в Эрзеруме, перешел к русским и вооружил в их тылу батальоны армянских добровольцев, дезертировавших из турецкой армии101. То же самое сделал в феврале 1915 г. депутат из Вана Папазян102. Вскоре губернатором города Ван, завоеванного русскими, был назначен, как мы уже говорили, турецкий армянин Арам, удостоившийся личных поздравлений царя за помощь, оказанную его армии103. Руководители партии “Иттихад” оказались не способны реально оценить состояние духа армян. Они продолжали вести себя так же необдуманно и во время осуществления плана депортации армян на юг Анатолии. По бюрократической традиции, которая некогда составляла славу оттоманской администрации, для обеспечения перевозки армян в как можно более гуманных условиях была приведена в движение огромная административная машина. Было приказано обеспечить их безопасность, осуществить перепись их имущества и сохранить его, предоставить им по прибытии землю, инструменты, семена и т.д. Предусмотрено было все, но, к сожалению, только на бумаге. Нет ни малейшего основания сомневаться в благих намерениях оттоманской администрации, так как правительство страны, находящейся в состоянии войны и надеющейся выиграть эту войну, могло дать совершенно другие указания, либо же не давать их вовсе. Более поздние примеры подлинного геноцида, осуществленного впоследствии в Европе, с лихвой это демонстрируют. Все было предусмотрено (кроме трагедии, которая произошла), но почти ничего не было сделано. А 26 сентября оттоманское правительство с чистой совестью начинает осуществлять трудоемкую процедуру по инвентаризации и презервации имущества, оставленного армянами в Анатолии, – имущества, принадлежащего людям, бóльшая часть которых к тому времени погибла при полном неведении турецкого правительства. Необходимо подчеркнуть, что правительство не только не приказывало уничтожaть депортируемых армян, но и не верило в случившееся до последней минуты! С разных концов прибывали официальные телеграммы, намекающие на случаи убийства депортируемых армян. Реакция правительства Стамбула выражалась в новых распоряжениях по обеспечению безопасности и преследованию виновных. Мы уже приводили большое количество таких распоряжений. Все архивы, касающиеся этого вопроса, были опубликованы. Они демонстрируют, что в каждом случае турецкие должностные лица верили, что речь идет об отдельных случаях, которые почти ежедневно происходили во всех слоях гражданского населения Анатолии, охваченной в то время вихрем насилия. Лишь гораздо позже, когда были произведены подсчеты, трагедия предстала во всем своем масштабе. Когда в начале августа 1915 г. американский посол Моргентау104 вел переговоры с Талятом, а затем с Энвером о судьбe армян, за которых он хотел вступиться, речь шла вовсе не об “избиениях” или “геноциде”. Вопрос стоял, во-первых, о судьбе армянских агитаторов, арестованных 24 апреля, и, во-вторых, о решении депортировать армян, принятом, по мнению американца, без достаточных оснований и являющемся, с его точки зрения, жестоким. Турецкие руководители высказали возражения по этому поводу, объясняя свое решение стратегическими соображениями. Это совершенно очевидно вытекает из анализа “Мемуаров” Моргентау. В то время посол, так же как и, его собеседники, еще не знал, что бóльшая часть армян не достигла пункта назначения. Если бы было иначе, они не могли бы об этом не говорить. Турецкие военачальники, в свою очередь получившие несколько телеграмм от местных чиновников, были все еще уверены, что приказы о переселении армян были приведены в исполнение надлежащим образом и что отдельные инциденты, вызывающие сожаление, носили локальный характер. Кроме того, был отдан приказ наказать виновных. Как же могли они думать по-другому, если и сегодня, через 70 лет после трагических событий, мы все еще не знаем, что же произошло во время перехода через Анатолию колонн армян и кто же истинные авторы преступлений? Нам известен лишь только результат. Лишь гораздо позже, начиная с осени 1915 г., и особенно в 1916 и 1917 гг., во время кампаний, развернутых в Германии Лепсиусом и Вегнером, турецкому правительству пришло в голову подсчитать количество погибших армян. В результате в октябре 1918 г. на последнем съезде партии “Союз и Прогресс” Талят признал, что значительная часть армян “пропала без вести”. Безумное самомнение, абсурдный административный оптимизм, полное отсутствие контроля за выполнением приказа – во всем этом можно с полным правом обвинить высшее командование Оттоманской империи. Однако нет ни малейшего основания обвинять правительство в желании истребить армян, а тем более в преднамеренном совершении преступления. В. К этому недопустимому легкомыслию оттоманских функционеров прибавился и третий фактор, игравший также важное значение в трагедии, жертвами которой стали армяне: это распад Оттоманской империи, с которым высшее командование никак не могло смириться. Это обстоятельство имело решительное влияние на судьбу армян не только во время переселения, но и по прибытии на места назначения. Распоряжения, отданные по этому поводу, были очень гуманными. Читая эти приказы, трудно представить себе более великодушного обращения по отношению к поспешно переселяемому во время войны населению. Но для осуществления приказов в действительности ничего не было сделано, и причиной тому во многом служит отсутствие необходимых для этого средств. Это – не оправдание, и здесь, в исторической работе, мы не пытаемся кого-либо оправдывать или обвинять. Мы просто хотим объяснить причины трагедии. Партия “Союз и Прогресс” после долгих раздумий по поводу выбора союзника ввергла совершенно неподготовленную Турцию в европейскую войну. Истощенная войной с Италией (1912 г.), а затем и балканскими войнами (1913 г.), Оттоманская империя только начинала восстанавливать силы. Немецкие дипломатические рапорты, составленные в 1914 г., не оставляют ни малейшего сомнения по поводу того, сколь мало надежд возлагали европейские державы на этого союзника, который рассматривался скорее как бремя, нежели поддержка. Ценность турецкой армии не подвергалась сомнению, она всегда считалась одной из лучших в мире и таковой остается. Слабым местом была ее организация, которая, в свою очередь, была связана с анархической неорганизованностью все еще весьма обширной империи. В конце концов лишь геополитическое положение Оттоманской империи, позволяющее осуществлять давление на Англию, заставило Германию принять на себя ее обременительную поддержку. Неподготовленность Турции к столь масштабному конфликту сразу же дала о себе знать. В декабре 1914 г. Энвер Паша атаковал русскую армию в направлении Карса. Его целью было возвращение территорий, аннексированных русскими в 1878 г. Через несколько недель после непродолжительного наступления операция завершилась полным поражением при Сарыкамыше. Оставленные в середине зимы в заснеженных горах на высоте 2.000 м 90.000 солдат лучших оттоманских частей погибли от истощения и холода. Военное руководство не учло фактор холода в театре военных действий, несмотря на то, что эта территория, находящаяся в течение многих веков во владении Оттоманской империи, была им прекрасно знакома. Та же беспечность, те же проблемы в обеспечении войск продовольствием и техническими средствами показали себя и в 1915 г. во время битвы на Дарданеллах. Глава немецкой военной миссии в Турции генерал Лиман фон Сандерс заявил об этом в 1921 г. во время процесса Техлирьяна: “После проведения операции “Галлиполи” только в моей армии тысячи солдат умерли от истощения, так как их недокармливали”105. Таким образом, в двухстах километрах от столицы, в месте, которое легко доступно как со стороны моря, так и с суши, турецкая армия, защищавшая Константинополь, была обречена на голодную смерть из-за срывов в снабжении. Что же должно было в таких условиях произойти с несчастным армянским населением, переселяемым на север Сирии? По этому вопросу Лиман фон Сандерс отмечает: “Когда мы говорим о жестокостях, совершенных конвоем армян, надо учитывать все обстоятельства того времени. Армян сопровождали не турецкие солдаты, а из рук вон плохая жандармерия, поднятая на ноги по необходимости. Надо также знать, что с организованностью в империи было так плохо, что от этого пострадали не только армяне, но и турецкие солдаты, погибшие от плохого обеспечения, от болезней, от того же отсутствия организованности”. 106
“Отсутствие организованности в империи”. Вот главная причина плохого, скорее даже ужасного обращения с переселяемыми в Сирию армянами. И нет никакой необходимости впутывать сюда некий мифический преступный план. Когда Вегнер и другие немецкие очевидцы событий в Сирии поднялись, и совершенно справедливо, против нечеловеческого обращения с армянами, они не заметили, что в то же самое время турецкая администрация показала себя неспособной обеспечить собственное гражданское население и прокормить свою армию.
Злоба, накопившаяся у части населения в результате предыдущих событий, беспочвенная самоуверенность высшего командования, беспечность администрации во всей империи – вот три фактора, которые в сочетании явились причиной трагедии, пережитой армянами в 1915 г. Других причин не существует, но и этих трех вполне достаточно. Мы видели, насколько трудно определить ответственных за произошедшее: столь размытой и неоднозначной является имеющаяся у нас информация. А простой тезис, приписывающий трагедию 1915 г. проявлению единственной и злонамеренной воли, т.е. воли оттоманского правительства, есть не что иное, как пропагандистский ход. Этот ход сделан для осуществления замысла, построенного на крови погибших и не имеющего к ним никaкого отношения. Об этой катастрофе с должной объективностью высказались многие историки. Приведем, например, мнение Н. де Бишофа, который в 1936 г. писал (с определенными статистическими ошибками, которые объясняются отсутствием в то время исчерпывающих исследовaний по этому вопросу): “Конечно же, отдавая приказ о переселении в другое место народа, проживающего вблизи линии фронта и находящегося в сговоре с врагом, турецкое государство лишь осуществило законные меры самообороны. Но форма исполнения этого приказа привела к ужасной трагедии и к неописуемым страданиям. Более половины армянского населения Анатолии погибло, став жертвой людей и обстоятельств. Лишь несколько сотен тысяч совершенно истощенных армян добралось до лагерей в Месопотамии...”107 Через пятьдесят лет другой французский историк Жан-Поль Ру писал по поводу мечты армян создать в конце Первой мировой войны независимое государство: “Понятно отчаяние, охватывающее армян при мысли, что они – единственные, кто не смог воспользоваться столь масштабной катастрофой (крахом Оттоманской империи – Ж.М.). Можно было бы посмеяться над их утопическими мечтами, если бы эти мечты не имели столь печальных и кровавых последствий и если бы они не разожгли костер, на котором сгорело столько армян, – разожгли, помогая изо всех сил русским в войне против турок, с которыми они на протяжении многих веков жили в мире и, следует признать, имели от этого совместного существования большую выгоду”108. Тот же самый автор пишет и об отношении ко всему этому европейских держав: “Европа, тайно манипулировавшая этим процессом (развитием национализма в Оттоманской империи – Ж.М.), радовалась успехам: она их воспевала лирой Байрона и Гюго, изображала кистью Делакруа; сквозь призму романтизма – в ту эпоху он господствовал – Европа видела в греческих бандитах наследников Праксителя и Сократа. Армяне были для нее, безусловно, пешками, которых передвигали по шахматной доске, а затем бросили, рассчитавшись с ними разговорами о геноциде и слезами об их несчастной судьбе”. Именно это в настоящее время и происходит в международном общественном мнении.

100 В “Преступном молчании” (стр. 153) Тернон утверждает это со множеством подробностей, однако не цитирует ни одного источника. Гюрюн (стр. 229), который критикует по этому поводу Ураса, признает это и ссылается на К. Прайса, меморандум Тойнби и мемуары Папазяна.
101 См. Rafael de Nogales, “For years beneath the Crescent”, New York, 1926, а также Felix Valyi “Revolutions in Islam”, Londres, 1925.
102 См. Гюрюн, с. 239. 103 См. Гюрюн, с. 261.
104 Цит. по Шалианду, “Геноцид армян”, с. 105.
105 Цит. по Шалианду, “Геноцид армян”, с. 140.
106 Ibid.
107 N. de Bischoff. “La Turquie dans le Monde”. Paris, 1936, p. 172.
108 Цитируется в библиографии.

(Продолжение следуеть)