Шуша – город-легенда

Я родился в одном из самых древних сел вокруг Шушинской крепости – селе Гиндарх (Hindarx). Я окончил среднюю школу в Шуше, вырос там. 
В 1990 году в Баку 20 января произошли трагические события, когда в город были введены советские войска, которые убивали гражданское население. Российские танки давили без разбора женщин, детей и стариков, всех протестующих. В то время я занимался общественной деятельностью в Баку, принимал участие в сопротивлении народа в связи с Карабахом, находился в самом эпицентре событий.
На утро этих январских событий начались повальные аресты, ходили по домам. Пока меня не поймали, я, как и другие активисты, некоторое время прятался. Полиция, которая тогда называлась милицией, совершала налеты на дома, проводила обыски, не давая покоя нашим семьям. Чтобы избежать опасности, я вместе с семьей отправился в Польшу, где мне пришлось прожить 10 лет.
Жизнь и так тяжела, а жить на чужбине, строить все с нуля тяжело вдвойне… Но это не по мне заниматься лишь своими делами и тратить все деньги только на семью. Все мои мысли были о родине, которую я оставил в беде. Поэтому я старался хоть что-то сделать для своей родины.

В 1991 году я основал в Польше общество «Азери». В 1994 году мы основали вместе с преподавателем Варшавского университета, азербайджанским тюрком Ирфаном Мурат Йылдырымом общество «Друзья Азербайджана». В 1995 году, после 50-летнего перерыва, мы восстановили первое азербайджанское издание в Европе – журнал «Худаферин». Журнал выпускался на трех языках – азербайджанском, польском и английском. С помощью этого журнала мы старались донести до читателей информацию о политической и общественной истории Азербайджана, древней культуре, вкладе страны в высокое искусство, новом периоде, новой независимости и его новом строе.
Также мы учредили в Польше компании «Azer-Pol» и «Azer-Lex». В 1996 году правительство Польши оценило компанию «Azer-Pol» в качестве самого крупного налогоплательщика.
Моей самой главной целью было объединить разбросанных по всему миру азербайджанцев, создать организации, выражающие единство наших соотечественников. В Европе очень важно принимать единогласные решения в национальных вопросах с помощью таких объединений. Кроме того это является фактором, показывающим культурный уровень народа и силу организации.  
Мы хотели всеми способами, относящимися к нашему существованию и культуре, представить Азербайджан в Европе. Для этого мы открыли ресторан азербайджанской национальной кухни «Араз». Этот ресторан за короткое время стал популярным в Польше, превратившись в излюбленное место поляков. Наши кулинарные вкусы с поляками, кажется, немного схожи, они, как и мы, не откажутся от вкусных блюд. Так, кушая наши национальные блюда, слушая национальную музыку, созерцая на стенах произведения наших художников и древние предметы была, местные жители превратились в друзей Азербайджана. На самом деле, в ресторане «Араз» мы представляли нашу культуру. Мы демонстрировали нашу кухню, музыку, искусство, фольклор, старинную одежду и быт. В общем, мы старались создать у гостей за несколько часов среднее представление о нашем историческом происхождении. Этот ресторан был очень дорог мне, это было для меня не только заработком, но и нечто большим…

Говорят, весь мир создал Аллах, а Голландию – голландцы…
С 2000 года я проживаю в Голландии. Многие мечтают жить в этой стане. Уровень развития страны находится на высоком уровне, она не стоит на месте, а решительно продолжает свое развитие. Здесь очень легко жить. Тут есть романтичная природа, а люди творческие. Говорят, весь мир создал Аллах, а Голландию – голландцы…Но самым показательным и вызывающим ревность является единство и приверженность народа. Этаприверженность проявляется во всех отношениях, во всех направлениях, даже в применении законодательства. Государственная политика Голландии воспитывает граждан как бояр, и обращается с гражданами как с хозяевами этой страны. Станы и города Европы – просто рай для азербайджанцев. Законы тут работают, есть уважение к человеку, есть возможность учиться и работать, подчиняясь закону. Можно жить как хан. 

Но что ни говори, Карабах не забывается
Я хочу жить в Шуше, в своем очаге, на своей родине. Я могу найти то счастье, которое ищу всю жизнь и не могу найти, в одном глотке шушинского воздуха. Я думаю, что если я снова окажусь у Шушинской крепости, снова ступлю на эти земли, то почувствую себя, будто заново родился, все мои заботы, печали, горести и болезни уйдут…я знаю, что уйдут…Я точно знаю, что мне нужно.
Я очень много думаю о Шуше, столько же, сколько в течение дня думаю о своих троих детях. Я беспокойный человек и страдаю от этого. Если дети не берут трубку целый час, то мне в голову лезут самые плохие мысли, я начинаю сильно переживать и метаться. Что касается Шуши…то в душе у меня лишь немая тишина. Нет ответа ни на звонки, ни на призывы, ни на слезы…

В моем сердце денно и нощно как колыбельная повторяется песнь, которую я в детстве слышал в Шуше 

Aşıq, ellər ayrısı, (Ашуг теребит струны)
Şana tellər ayrısı, (Расчёска теребит волосы)
Bir gününə dözməzdim, (Не выдержав дня разлуки)
Oldum illər ayrısı… (Я расстался на долгие годы)

Я вырос в Шуше и считал себя коренным шушинцем. Все что так дорого мне – детство, мои воспоминания, отношения – все это связано с Шушой. По прошествии лет я понимаю Шушу, чувствую высоту той среды. По прошествии лет я все больше ощущаю, как я тоскую по Шуше. Эта разлука, расстояние не успокаивает эту рану, а наоборот, бередит ее.

Как мне описать вам Шушу?
Шуша была школой высокой человечности, благородства и аристократии. После Шуши я много путешествовал по миру и первым моим наблюдение оказалось то, что в Шуше нельзя было услышать ругательств, нецензурных выражений. Шуша была единственным местом в мире, где даже на футбольном поле шаловливые мальчишки не употребляли ругательств. Тогда я этого еще не знал…
Шуша была очень благополучным городом. Можно было гулять одному до утра, при этом не было ни малейшей опасности. Никто у тебя не спрашивал, что ты тут делаешь среди ночи. Ничто тебе не угрожало. Это я понял после того, как увидел другие города мира…
Потом я прочитал такое выражение в произведении Юсифа Везира Чеменземинли «Между двух огней»: «Темной ночью в Шуше можно идти с подносом золота, никто на тебя даже взгляда не бросит, боясь Шахмамеда».
Значит, у этого благополучия были исторические корни. Старый миропорядок карабахского ханства жил в духовности, нравственности и поведении жителей Гала (Шуши).
Какую роль играют в воспитании общества законы государственного уклада, написанные основываясь на нравственности, а также учрежденные, чтобы служить росту духовности, я понял только потом, тоскуя по Шуше…
Нигде больше в мире я не видел такого внимания и заботы к детям, как в Шуше. Оказывается, свое детство и юность я провел среди этих ценностей…У меня были любимые друзья, у которых были достойные отцы и милосердные матери. Эти храбрые мужчины и приветливые женщины всегда чувствовали, что у меня нет отца, но никогда своими действиями не показывали мне этого.
Большинство шушинцев были потомками беков и ханов (родоплеменные титулы). Они были очень благородными и умудренные опытом. Жители Шуши были очень сдержанными, их нелегко было вывести из себя. Но у этой сдержанности был своей предел. Если ты нарушал этот предел, то видел перед собой неустрашимого, храброго, прямо смотрящего в глаза смерти рыцаря…
Шуша для меня – это Азербайджан, а Азербайджан – Шуша. Она в беде, в плену врагов. Знаете ли вы, что это такое, когда на глазах у отца берут в плен его ребенка, но он не может ничего сделать, путей спасения нет? Разве не будет этот отец бороться за освобождение своего дитя до последнего вздоха? А если не сможет бороться, то разве он не умрет от терзаний?

Я все больше осознаю, что умираю заживо от тоски по Шуше…
Только теперь я понимаю, что в то время, то есть перед оккупацией Шуши армянами, к ней проявлялось отчужденное отношение. Жителей Шуши целенаправленно вгоняли в бедность, государство и правительство ничего не делали ради благосостояния и процветания этого города. По прошествии лет эту бедность еще больше усугубили.
Древние здания, дома беков и ханов, национально-исторические памятники приводились в негодное состояние, не восстанавливались, превращались в руины. Оказывается сидящие в Баку кремлевские прислужники готовили Шушу к армянской оккупации.
Когда мне было семь лет, я стал победителем музыкального фестиваля в Шуше. Тогда мне будто бы подарили весь мир, я летал без крыльев. Так как я победил, меня отвезли в Ханкенди и сказали, что отправят оттуда в Баку на республиканское соревнование. Но в результате отправили не меня, а двух армянских детей. Я был сломлен, пережил потрясение. Я поклялся больше не петь. Затем Шушинский народный инструментальный ансамбль лишили статуса, и он занялся самодеятельностью. Музыкальные фестивали прекратили проводить. Баку отдал Шушу расположившимся в Ханкенди армянам.
Когда мне было 6-7 лет, мы играли в горах и на склонах Шуши. На каждом шагу мы находили гильзы и складывали их в карман. Эти гильзы были тайными и молчаливыми свидетелями геноцида местного населения со стороны армян и русских. В Шуше каждое дерево, каждый склон говорили о прошлом. Жители Гала тоже любили говорить о прошлом, о произошедших массовых убийствах. Хоть и с осторожностью, но они об этом говорили, а не молчали. Когда я рассказывал об этом своим сверстникам в Баку или других регионах Азербайджана, мне не верили, думали, что я придумываю сказки. Видимо мы, сами того не зная, вплелись в историю… Теперь я понимаю, что предпринимали армяне еще в 60-х годах, чтобы затеять провокацию.  
Я был ребенком, когда распространилась новость, что армяне перекрыли дорогу Шуша-Ханкенди. Причина заключалась якобы в том, что учитель-азербайджанец изнасиловал свою ученицу-армянку, а потом убил и спрятал на сеновале. Было возбуждено уголовное дело. Потом выяснилось, что не было ни такого учителя, ни ученицы. Это было выдумкой, клеветой. Но даже после доказательств армяне не угомонились, а распространили слух, мол правительство покрывает это дело, прячет учителя. Группа армянских террористов облила бензином и подожгла автомобиль, перевозящий заключенных в тюрьму, якобы для того, чтобы отомстить за несуществующее преступление. В автомобиле заживо сгорели трое азербайджанских заключенных. Тогда вся Шуша поднялась на ноги. Я был ребенком, но переживал эту боль вместе со всеми…
Армяне всегда были такими. Сначала придумывали преступления, промывали друг другу мозги, а потом верили в свою же ложь и призывали к мести, совершали террор. Но намного позже я понял, что все эти противостояния инсценирует Москва, идея, инструкции, наемники и финансы поступают от Кремля.
Мы, то есть жители Шуши, думали, что Москва не в курсе происходящего, Баку тоже не вкусе, мы слали письма и телеграммы, отправляли делегации. Мы лезли из кожи вон, чтобы доказать правду и нашу невиновность авторам этих преступлений. Какая наивность!..Смотреть на эти события с новым мировоззрением, находясь в Европе, так горько, что невозможно передать словами…

Шуша была городом интеллигенции, городом света
Я ни в одном другом нашем городе и даже столице не видел той городской культуры, которая была в Шуше. Старики тут были словно живая история. Они знали обо всем на свете, были умудренные опытом. В каждой их фразе была мудрость. Они были достойными личностями. Шуша была городом интеллигенции, городом света.
Не могу забыть один случай, о котором мне рассказал работавший в Шуше начальником полиции человек. Точнее, я услышал это случайно, когда он рассказывал. Значит так, были 70-е годы. Трое-четверо учителей иногда после уроков вместе ели-пили. Потом они стали собираться все регулярнее. Однажды каким-то образом они попали в полицию. Начальник полиции, который был там чужаком, не понимающим культуру шушинцев, решил наказать учителей, заставив их подметать улицы.
Начальник огласил свое решение учителям. Они не согласились с ним, сказали, мы известные люди, учителя, преподаем уроки в классе, не надо так делать, не унижай наше достоинство, напиши нам штраф, но не позорь нас. Но начальник не согласился и сказал, что заставит их подметать улицы на глазах учеников, чтобы они больше не совершали таких действий.
Один из учителей сказал, если сможешь, заставь меня, я лучше покончу с собой, но не буду подметать улицы. Тут завязался спор. Начальник увидел, что этот человек на самом деле собирается совершить суицид, и изменил свое решение.
Находясь в Европе я вижу, что в Нахчыване учителей, а в Евлахе врачей заставляют мести улицы, очищать от сорняков сады. У меня перед глазами встает тот случай, и я задумываюсь.
Если человек сам не прогнется, ни один начальник, директор и правительство не сможет сесть ему на шею. Наши люди перед многим прогибаются. То событие мне кажется очень поучительным, заставляет задуматься, часто вспоминается.
Шушинский учитель, не буду называть его имени, потому что его могут узнать, сделал свой выбор: лучше я покончу с собой, но ты, кем бы ты ни был, начальником или еще кем, не можешь играть с моим достоинством. Если я совершил преступление, ты можешь меня наказать, но мою личность трогать не можешь, я выберу смерть, но не позволю растоптать свою личность. Решение учителя совершить суицид заставило отступить заносчивого, ничего не смыслящего в человеческом достоинстве начальника полиции.

Плохие власти – враги человеческого достоинства
В Европе государство выступает гарантом достойной жизни гражданина.
В Европе нельзя заставить учителей подметать улицы. Добровольно учитель может выполнять любую работу, сажать деревья, окучивать, чистись сорняки в саду, но заставить учителя мести улицы в качестве наказания или по желанию губернатора нельзя. Если найдется такой глупец, который захочет это сделать, его всю жизнь будут таскать по судам, обанкротят штрафами, запретят заниматься профессиональной деятельностью.
Европа – попечитель человеческого достоинства. Европа оберегает людей, высоко ценящих свое достоинство и уважающих себя.

Шуша научила меня любить людей 
Шуша была неповторимым миром. Там я увидел, каким должен быть интеллигент, учитель. Там я увидел какими бывают человечность и дружба.
Шуша дала мне многое, многому научила.
Шуша научила меня любить родину.
Шуша научила меня бороться за свою родину.
Шуша научила меня любить людей.
Шуша научила меня любить музыку, стихи, искусство, мудрость, юмор.
Шуша научила меня любить детей, друзей, братьев, соотечественников.
Шуша научила меня любить деревья, цветы и сидящих на них соловьев.
Шуша научила меня любить женщину.
Шуша научила меня влюбляться.
Те человеческие отношения, что я вижу в Европе, я видел в детстве в Шуше. Шуша была настоящим европейским городом, городом гордой молодежи, достойных учителей и интеллигентных людей.
Шуша была упавшей с небес легендой…

Эльман Мустафазаде
Председатель общества «Друзья Азербайджана» в Европе.

 

14:24